Побывать в единственной островной обители мне хотелось давно, и тому есть ряд причин.
Жизнь человека за монастырской оградой не каждому понятна, потому что скрыта от посторонних глаз. Где находят сахалинские отшельники душевный покой?
Казалось, даже небо там совсем другое…
Но увидев с высоты крутого склона, где расположился Свято-Покровский мужской монастырь, красивейший вид на море и город Корсаков как на ладони, поняла, что небо здесь то же самое, и солнце встает одно на всех.
Манят и исторические особенности места, где ныне стоит храм, как и история самого портового города. Вот только память о них мы хранить пока не научились – то ли культуры не хватает, то ли единодушия.
О человеческих ценностях, о готовности возродить традиции и использовать знание истории для патриотического и духовного воспитания молодежи, состоялся наш разговор с наместником Свято-Покровского мужского монастыря игуменом Серафимом (Скипиным).
Короткая справка.
До назначения на это место (в 2006 году) игумен Серафим уже нес ответственные послушания – секретаря управления Южно-Сахалинской и Курильской епархии, был председателем епархиального церковного суда, руководителем отдела образования епархии, председателем объединенного совета студенческого объединения православной молодежи СахГУ),
и другие.
– Отец Серафим, чтобы где-то жить долго, нужно полюбить это место.
Вы успели полюбить город Корсаков?
– Чтобы полюбить город, нужно знать его историю. И познается она по крупицам, в том числе через встречи с интересными людьми. Хочется, чтобы город с такой славной историей и именами занял достойное место в истории Сахалина и России. Я думаю, так и будет.
– За десятилетие существования монастыря здесь сменилось несколько настоятелей, имен которых население уже не помнит. У вас не бывает моментов отчаяния?
Ведь после серьезной общественной работы, которой вы занимались в епархиальном управлении (работа со студентами, лекции, дискуссии, «круглые столы», совместная работа со службой наркоконтроля и т. д.), началась жизнь по монастырскому уставу, плюс тяжелая работа хозяйственника…
– Никогда не ожидал для себя такого назначения и принял его, как новый поворот в жизни. Честно сказать, сначала даже растерялся.
Действительно, казалось, что не справлюсь, но когда Владыка Даниил сказал: «Не переживай, спрашивай, поможем, а не справишься – назначим другого», эти слова помогли мобилизовать силы.
И началась жизнь по монастырскому уставу: ежедневно утром и вечером, в одно и то же время, нужно совершать общее молитвенное правило, днем решать проблемы быта и, конечно, планировать развитие монастыря.
Но больше всего меня поражали не развалины, не безденежье и необходимость разветвленных отношений с различными светскими организациями, так мало отвечающие потребностям монашества, а убийственная малочисленность и нравственное состояние приходящих в монастырь соискателей монашеской жизни, и совсем уже мизерное количество людей, действительно способных к ней.
Вопрос духовного окормления братии – самый, пожалуй, сложный вопрос, потому что зачастую сам ощущаешь себя в таком состоянии, что впору бежать и спрашивать, как быть.
Обращаясь за вразумлением и помощью к бывалым людям, я слышал в ответ:
«Если Бог тебя поставил на это место, то терпи, пока не снимут»,
«Будь братиям и отцом, и матерью».
И все. По существу — больше ничего.
В такие минуты нуждаешься в духовном руководстве, благо есть книги, советы святых отцов, бесценный опыт которых помогает избежать излишних потрясений и катастроф в духовной жизни.
Приходится многими трудами, терпением и милостью Божией приобретать свой опыт.
– Для неосведомленных коротко: что такое монастырь?
– На первый взгляд, это, как и любая организация – добровольное объединение граждан.
Но за этим стоит нечто неизмеримо большее. Мне кажется, чтобы точнее ответить на этот вопрос, следует несколько сместить акценты, говоря более о целях, которые приводят человека в монастырь.
– Да. Что заставляет человека отказаться от земных радостей?
– Общество всё более и более снижает нравственные планки для своих членов, и человеку с христианской совестью становится в нем все неуютнее. Мир крайне настойчиво диктует человеку свои условия жизни…
В одиночку выдержать этот натиск трудно, а порой и невозможно.
Необходимостью для христианина становится жизнь в христианской общине, совет священника, православная школа для детей, православная больница, православный коллектив на работе, православная семья, в которой детей столько, сколько Бог пошлёт, а посты, посещение храма и совместные вечерние молитвы не вызывают постоянных изнурительных скандалов.
Однако не все этим удовлетворяются.
Некоторые по особому складу души или по стечению обстоятельств, обычно прискорбных (несправедливость, жестокость, предательство, потеря семьи, неожиданная смерть близких людей, утрата надежды на земное счастье), настолько разочаровываются в мирской жизни, что ее блага теряют в их глазах привлекательность, а испорченность человеческих отношений становится более непереносимой.
Верующий человек нередко видит в этих обстоятельствах призвание к монашескому пути. Но выше их те, кто не по причине мирских скорбей, а по влечению души желает всю жизнь без остатка посвятить служению Богу и спасению.
Вот монастырь и собирает таких людей, в молитвенном единении желающих жить по заповедям Божиим.
– Само слово «монастырь» содержит понятие «один» (monos)…
– Условно жизнь насельника в монастыре я бы поделил на несколько периодов, составляющих определенные этапы духовного роста.
Первый и главный – научиться жить жизнью общежительной, что очень трудно для современного человека. Трудно, потому что современный человек все более и более привыкает к одиночеству. Люди одиноки даже в своих семьях. Это нонсенс, в котором живет подавляющее число человечества.
Но эту трагедию своего бытия человек преодолеть не может, он ее только усугубляет. Современный мир предлагает человеку целый набор технических средств, (позволяющих человеку жить обособленно, до минимума сводя живое общение).
Это увлекает человека, из общения уходит живая речь, живое письмо. Факт. В монастыре же нужно учиться терпеть друг друга, носить на себе немощи друг друга, любить в каждом человеке образ Божий, снисходя к немощам брата, и не роптать.
– Выходит, человек ищет одиночества, но не находит…
– Я бы сказал так: «один» – индивидуум – это личность, которая свою дарованную Богом свободную волю возвращает Богу, (а это, надо отметить, весьма непросто для человека), чтобы научиться жить по Его воле, становясь соработником Творцу в деле собственного же спасения.
Совсем не то – в миру.
Одиночество в миру – это жуткая подмена, когда человек остается в созданном им же самим искусственном мире, но в мире без Бога нет и жизни. Мир без Бога пуст, это смерть. Бог – это жизнь. Пустота – это ничего – ни-че-го. Душа этого не выносит. И никакие психологи тут не в силах помочь. Статистика по этому поводу говорит сама за себя.
Так вот, если человек эту стадию общежительной жизни не пройдет, то дальнейшего духовного роста для него не будет.
Общежительная форма жизни помогает человеку на основе евангельских заповедей понять самого себя. Только тогда возможен дальнейший духовный рост.
И в монастырях есть другая форма жизни – скитская (уединенная), здесь уже могут быть только духовно опытные люди, которых ничто не может отвлечь от молитвы.
– Здесь те, кто оступился, потерялся в жизни? Или просто мыслители?
– Знаете, некто из святых отцов сказал, что если бы люди узнали о тех трудностях, которые ожидают монаха, то никто бы из них не пошел в монастырь.
Но если бы они узнали о награде, ожидающей монахов, то все бы устремились в монастыри, несмотря на трудности, и мир бы обезлюдел.
Говоря о трудностях иноческого пути (об утешениях написано святыми отцами много), хотелось бы сказать только одно: современные трудности не уступают прошлым. Нашему поколению привелось восстанавливать уничтоженное богоборчеством монашество практически заново. Такому периоду естественно присущи повышенные трудности и скудность высших духовных достижений.
В общем-то, хочу сказать, что, основываясь уже на собственном опыте, согласен с тем, что при всех недостатках современных монастырей, условия для спасения, молитвы, исполнения Заповедей в них все же лучше, чем в миру.
Насельники их ограждены от многих искушений монастырским уставом и монастырской стеной. Наместник в силах уменьшить для братии число внешних искушений и создать благоприятный климат в братском коллективе, проявляя осторожность в приеме в монастырь, через разумный подбор братии и их воспитание.
Чудеса попечения Божия о современных обителях не видны только уж очень подслеповатым очам.
Да и из святоотеческой истории мы знаем много примеров, когда подвижники, уходя от мира, чтобы испытать себя в своем стремлении к опытному познанию Бога, рано или поздно по воле Божией открывали себя миру для духовного окормления ищущих спасения. Они не искали славы, но слава о них распространялась в мире, и люди сами шли к ним (Сергий Радонежский, Александр Свирский, Серафим Саровский). Иоанн Кронштадтский, например, говорил, что пустыня должна быть внутри тебя. Даже если живешь в большом городе.
Сегодня мы понимаем, что все уголки обитаемы, пустыню не найдешь ни во вне, ни внутри. Любой уголок земного шара можно реально увидеть со своего рабочего стола через искусственный интеллект – компьютер. Душа человеческая переполнена искусственными формами виртуальной реальности и нелепой, разрушающей душу информацией. И для Бога современный человек оставляет все меньше и меньше места и в своей душе и в мире человеческих, межличностных (по слову социологов) отношений.
– Значит, в монастырь приходят те, кто не смог найти свою пустыню?
– Так однозначно я бы не говорил.
Правильная цель приходящего в монастырь – принести себя, свою личную жизнь в жертву Богу, зная, что на этом пути ждут в первую очередь скорби и трудности, а отнюдь не духовные наслаждения.
Одним словом, в монастырь приходят «спасаться», можно ответить и так.
Но спасаться не тем путем, каким спасаются в миру, а в условиях монастырской жизни, которая делает возможным более полное исполнение Заповедей Божиих. Заслуживает уважение и другой ответ – желание послужить Богу в монашеском чине или искупить монашеской жизнью свои прежние грехи.
Все зависит от правильного нравственного выбора человека – смотрит ли он на свою жизнь с позиции вечности, или с позиции короткого бытия, ограниченного рождением и смертью, после которой – пустота.
Господь дарует нам вечность, и призывает всех: «Войди в радость Мою»,
а апостол Павел беспристрастно предупреждает о том, кто не может наследовать Царство Небесное.
Потому наше сердце должно быть открыто для Бога: «Дай Мне сердце твое, сыне», говорит Спаситель в Евангелии. «Се стою у дверей и стучу. Кто отворит Мне, войду к нему, и буду вечерять с ним».
Так вот, чтобы Бог вошел в наше сердце, оно должно стать пустыней для соблазна и греха. Потому что через грех в мир вошла смерть. Но Бог победил смерть. Теперь выбор за человеком.
– Сегодня много послушников в монастыре?
– Нет, не много: четверо монахов и шесть послушников.
Но поскольку в монастыре есть приход – Храм Покрова Пресвятой Богородицы, есть и прихожане – много замечательных и отзывчивых людей, которые также несут различные послушания в трапезной, в иконной лавке, и в воскресной школе, поют на клиросе либо просто работают на земле, в огороде.
«У Отца Моего обителей много, говорит Спаситель», отсюда монастырь здесь на земле – это своего рода модель обители небесной, где, как и в Церкви каждый найдет применение своим творческим силам и способностям. Ведь Церковь, как и монастырь – это не просто объединение граждан, но живой богочеловеческий организм.
– Часто уходят из обители те, кто намеревался остаться здесь до конца жизни?
– Радуюсь каждому человеку, который приходит, и огорчаюсь, когда кто-то уходит.
Вижу в этом и собственные ошибки, и учусь на них, приобретая опыт.
Иногда уходят, потому что не выносят трудностей. В таких случаях я советую просто походить на приход, пожить в миру.
– Человек приходит и просит его принять в монастырь. Примете сразу?
– Тенденции современного нам мира таковы, что большинство людей (к в числу которых относятся, в основном, молодые люди, хотя их-то как раз приходит не так много) к воротам монастыря нередко приводят ложные представления о монашеской жизни, составленные ими на основании художественных фильмов, светских книг, рассказов знакомых и собственных фантазий. При этом они жаждут чего-то таинственного, интересного и необыкновенного. Не найдя в монастыре того, что ожидали, они вскоре отсюда уходят, оказавшись не готовыми к жертвам и трудностям, которых требует пребывание в монастыре. Такие люди весьма отягощают и расстраивают прочих насельников своим нелепым поведением. Как правило, они очень обижаются, если настоятель сразу отказывает им в приеме, оценив опытным глазом их внутреннее содержание.
– Каково численное соотношение между людьми, приходящими для поступления в обитель подготовленными (с правильными целями), способными к этой жизни, и людьми непригодными по нравственным качествам, уровню подготовки, целям?
– В настоящее время примерно один к десяти, и даже еще меньше.
– Почему, на ваш взгляд?
– Происходит смещение нравственных ориентиров.
Приведу пример из практики приходской жизни.
Бытует одно весьма распространенное заблуждение, о котором знают священники. Когда человек начинает воцерковляться – ходить в храм на литургию, исповедуется, причащается, то сразу же ожидает, что все у него теперь будет хорошо, а часто происходит наоборот: конфликты в семье, он что-то теряет и т. д. Тогда он приходит в недоумении и спрашивает «почему». И надолго оставляет духовную жизнь, потому что это не укладывается в рамки его представлений о его отношении с Богом.
В таких случаях я говорю, что это-то как раз нормально, что началась борьба ветхого человека с новым, которым тебе еще предстоит стать; началось движение, не отчаивайся, ведь у тебя есть нравственный ориентир – Евангелие, его и держись, тогда пройдешь бурю.
Из истории монастыря.
Расположен в черте города Корсакова, на месте, где до начала русско-японской войны было японское посольство, последующие сорок лет — военный японский гарнизон, а после освобождения Сахалина — советский матросский клуб. В 1995 году военный городок с комплексом зданий, износ которых был около 90 процентов, по просьбе РПЦ был передан в ее ведение.
– Сегодня территория монастыря выглядит ухоженной: камни, цветы, дорожки. Нет разрушенных построек с удобствами во дворе. Все это сделано руками его обитателей? С чего начинали?
– С самого простого.
Средств на строительство не было, и, чтобы с чего-то начать, стали вручную копать коммуникации, разбирали завалы.
Если в миру, прежде, чем начать любое дело, нужно все взвесить и просчитать средства, то у нас нет такой возможности.
Начинаем дело, и Господь вразумляет, направляет помощь.
Сегодня вполне реальна идея создания монастырского ботанического сада, уже есть неплохая коллекция растений (кленов, дубов, всевозможных цветов, хвойных деревьев), которая прижилась, и через несколько лет будет удивлять и радовать. Все это приносят люди, местное население, мы вместе разбиваем территорию на участки, корректируя планы на будущее.
– Есть масштабные проекты развития?
– Есть идея создания мемориального комплекса на территории монастыря.
Промыслом Божим нам суждено быть на том месте, близ которого земля была освящена под монастырский погост (чуть севернее и выше обители).
– Вы говорите о памятнике экипажу крейсера «Новик», с местом установки которого никак не могут определиться (в центре города или на монастырском кладбище)?
– На мой взгляд, не нужно искать под этот памятник особое место, которое никак не будет привязано к историческим событиям. Есть обоснованные на исторических справках предположения о том, что именно эта территория входила в границы приходского кладбища Анивской церкви поста Корсаковского, и устные свидетельства старожилов о выявлении в 50-е годы прошлого столетия русских захоронений на территории метеостанции (по имеющимся архивным метрическим записям, погибшие в сражении матросы с крейсера «Новик» были также захоронены на приходском кладбище).
Мы должны быть уверены, что это место всегда останется святым, и эти могилы никогда не будут застроены.
– Вопрос, будет ли это памятник доблести легендарного крейсера – или погибшим членам экипажа? Насколько я знаю, памятник с надписью «Экипажу крейсера «Новик» уже давно готов.
– Сам крейсер, на мой взгляд, заслуживает особого памятника.
И весьма вероятно, что такой памятник в недалеком будущем появится.
И крейсер достоин памяти, и город, отдавая дань памяти, заслуживает особого нетипичного памятника.
Смущает надпись на памятнике, который уже давно готов и не находит себе места. Разве здесь погиб весь экипаж крейсера?
А если речь идет о памятнике всему экипажу легендарного крейсера, который высадился в Корсаковском посту, то, на мой взгляд, и его внешний облик должен быть другим.
Однако облик имеющегося уже памятника я обсуждать не буду, пусть об этом спорят культурологи и историки. Говоря об имеющихся захоронениях погибших в бою новиковцах – это мог бы быть просто камень или другая простая, но величественная композиция. Но если памятник уже готов, то зачем искать место, если оно есть? Повторю, почему бы не разбить на историческом месте мемориальный комплекс?
– Что, по-вашему, еще должен включать мемориальный комплекс?
– Развернутую панораму военных действий.
Музей Русско-японской войны, какого в России пока нет. И нигде нет, потому что война касалась только Сахалина.
Эту страницу истории заслонили события революции, Великой отечественной войны, затем была другая идеология и почти все — забыли. Но это было, и здесь погибали люди, и был отважный экипаж крейсера.
Тогда почему бы Корсакову – единственному городу в России, которого напрямую коснулись эти события, не реализовать такую идею?
Да, сегодня это только пустырь. И хорошо — земля никем не занята, ничего не нужно сносить. Только принять решение.
– Значит, необходимо присоединить эту землю к территории монастыря? Иначе вандализма не избежать. К тому же, есть опыт других памятников, территория которых неухожена и подвержена набегам вандалов (как, например, часовня на кладбище – место основания города)?
– Это даст нам возможность ухаживать, развивать, охранять территорию мемориала.
Площадка, которая примыкает к метеостанции, находится в нескольких минутах ходьбы от монастыря.
– Позиция тех, кто хочет установить памятник в центре города, тоже понятна: воспитывать детей на традициях истории.
– Но ведь приводить детей можно куда угодно, было бы желание.
Эта идея была озвучена на прошедших Кирилло-Мефодиевских чтениях, по их итогам выйдет сборник докладов.
Кстати идея создания Детской морской флотилии на базе монастыря получила благословение епископа Южно-Сахалинского и Курильского Тихона и одобрена Епархиальным советом.
Хочу сказать, что подобная организация – Клуб юных моряков – в свое время существовал в Корсакове, ею занимался Тунгусов Александр Леонидович.
Главное – должно быть постоянное место для такой школы. Говорю об этом потому, что были времена, когда очень хорошие коллективы и идеи распадались только потому, что им отказывали в месте, или аренда была не по силам.
На наш взгляд, в школе может быть несколько возрастных категорий: салажата, юнги, моряки и новики (так в дореволюционной России называли молодых кадетов, решивших связать жизнь с морской профессией).
Придет время, и ребята пойдут учиться дальше в государственные вузы, но наша задача их профессионально сориентировать, связав наши занятия с историей края и морской историей Отечества.
– Какие-то шаги уже сделаны, или это пока только проект?
– На территории монастыря, на базе старого реконструированного строения с помощью благотворителей мы установили готовые модули, и незаметно они трансформировались в сооружение, похожее на ковчег. Вот и место для сбора флотилии.
При небольших затратах можно еще сверху достроить небольшую рубку, соорудить флагшток и добавить шкафуты; в двухэтажном здании уже есть каюты и кают-компания. Заказали и ждем из Москвы картины с морской и патриотической тематикой.
– Должен ли будет мальчик, который хочет изучать морское дело, быть верующим и ходить на службу в храм, учить молитвы?
– Это добровольное дело.
В Воскресную школу ходят дети, которые сами или вместе с родителями приняли такое решение и изучают церковно-славянскую азбуку, учат молитвы и т. д., они с удовольствием ходят на службу.
Что касается флотилии, никто не собирается делать уклон на сугубое изучение Закона Божия. История, основы культуры – да.
Но не стоит забывать, что Россия, как государство, исторически и культурологически обязана Святому князю Владимиру – своему крестителю. С крещения Руси начинается ее история и культура. Поэтому вера – это наш свободный выбор. Господь ведь нам не навязывает религиозных убеждений. Вон их сколько.
Не в традициях православной церкви стучаться в двери, тянуть за рукав и говорить «приходите к нам». И, кстати, в школе будут учиться не только мальчики, но и девочки, они будут заниматься домоводством и садоводством.
– Найдутся ли сегодня опытные люди, которые будут преподавать военное дело?
– Да, такие люди есть, все живут в Корсакове и уже откликнулись на предложение. Есть и ветераны, увлеченные судомоделированием, и это тоже может быть одним из учебных предметов. Любое дело объединяет, и это дело объединит.
Ребята будут носить форму и этим гордиться.
В рамках этой же флотилии может быть создана другая организация, например, клуб капитанов. Это уже связь поколений, востребованность людей морской профессии, которые пока оказались не у дел при выходе на пенсию.
Торжественное посвящение в новики может стать примером для младших, это любовь к Отечеству, наша история и традиции.
– Чего не хватает для реализации идеи?
– Не хватает одного: как говорит Господь в Евангелие, жатвы много, делателей мало.
Но в любом случае, Господь действует через людей, и осуществить высокое и красивое могут только люди.
Елена Герцен.
P.S. В монастырь даже из дальних уголков Сахалина пока приезжает не так много людей,
не говоря о паломниках с материка, – знают ли там о нем вообще?
Удивительно, но сами корсаковцы с уверенностью не могут сказать,
где начинается историческая часть города-порта,
не считая всем известного старого японского кладбища, где на деньги японцев воздвигнут памятник погибшим во время войны жителям г. Одомари.
А многие до сих пор неправильно делают ударение в слове «Новик».
Унизительно то, что в Корсакове нет места, которое с гордостью можно показать туристам (в том числе японским), где можно наглядно увидеть кусочек той войны, из-за которой Корсаковский округ перестал быть русским, а потом, в 1945-м, опять стал советским.
На фоне этого неуважения к своей истории проект наместника Свято-Покровского монастыря игумена Серафима выглядит весьма смелым. Но насколько перспективным — решать нам всем.
Знать ли назубок мальчишкам, живущим у моря, историю кораблей и судов российского флота, погибших или затонувших в дальневосточных водах на рубеже 19–20 веков?
Нужно ли продолжить традиции: помочь в выборе морской профессии?
Чтобы ответить на этот вопрос, нам стоит начать с малого.
Перевоспитать самих себя.
28.07.2011
https://sakhalin.info/society/69884/